Военный губернатор Приморской области Иосиф Гаврилович Баранов

ПЕТРОВ Александр Иванович — кандидат исторических паук (Институт истории, археологии и демографии народов Дальнего Востока ДВО РАН. Владивосток). 

Вестник ДВО РАН. 2000. № 2

Исполняется 165 лет со дня рождения Иосифа Гавриловича Баранова — Амурско­го. а нашем Приморского военного губернатора. В свяли с этой датой в статье впер­вые предпринята попытка оценить его вклад в социально-экономическое и политиче­ское развитие Дальнего Востока России.

Governor of Primorsky Territory Iosif Gavrilovich Baranov. A.I.PETROV (Institute of History. Archaeology and Ethnography of Far Eastern Peoples. FEBRAS, Vladivostok).

The article is devoted to I.G.Baranov, the Amur and, then Prunorje, Governor in the nine­teenth century, in connection with his I65th birthday anniversary. The author is first to assess the Governor’s contribution to the development of the Far East of Russia.

Военный губернатор Приморской области Иосиф Гаврилович Баранов (1835 — 1893)

История российского Дальнего Востока дореволюционного пери­ода необычайно богата именами, которые стали ее украшением и гордос­тью. Одно из них — имя Иосифа Гавриловича Баранова, отдавшего все свои силы делу освоения дальневосточной окраины нашей страны в XIX в., бывшего военным губернатором Амурской области в 1880— 1881 гг. и военным губернатором Приморской области в 1881 —1888 гг. Надо сказать, что Приморская область в том время составляла около 1600 тыс. кв. верст и включала нынешние Приморский и Хабаровский края, Камчатскую и Сахалинскую области.

И.Г. Баранов родился 28 марта 1835 г. в Минской губернии, в дворян­ской семье. Нам почти ничего не известно о его родителях. Однако тот факт, что после отставки у него не было недвижимого имущества, а так­же некоторые другие косвенные сведения дают право предполагать, что это была небогатая семья. В августе 1853 г. восемнадцатилетним юношей Баранов, окончив курс наук и военных дисциплин в Полоцком кадетном корпусе, в звании поручика был зачислен в Полоцкий пехотный полк.

Это было то время, когда непоследовательная и амбициозная политика Николая I, чрезмерно уверенного в своих тогдашних союзниках — Авст­рии и Пруссии, привела к тому, что турецкий султан объявил России вой­ну. В ноябре 1853 г. его войска атаковали русскую армию, и молодой по­ручик Баранов впервые увидел смерть. 1 1 марта 1854 г. он вместе со сво­им подразделением поступил в состав отряда под командованием начальника 7-й пехотной дивизии генерал-лейтенанта А.К.Ушакова, который отличился в предыдущей войне с турками в 1828—1829 гг., а также в польской войне 1831 г.

4 августа 1855 г. после сражения против союзных войск (Англия, Франция, Турция, Сардиния) на р.Черная И.Г.Баранов «за отличие» был досрочно произведен в штабс-капитаны. Измаил, Тирасполь, Севасто­поль, Мекензиевы, Федюхины и Карловские высоты, Бельбекское уще­лье— лишь часть пройденного пути штабс-капитаном И.Г.Барановым. Интересно, что 12 дней в составе Севастопольского гарнизона, с 23 июля по 3 августа 1855 г., впоследствии засчитывались участникам сражения за 9 месяцев и 5 дней обычной службы. Несмотря на храбрость русских воинов и целый ряд побед, война против Турции и объединившейся Ев­ропы была проиграна. Уже при новом императоре Александре 11 был под­писан Парижский мир (1856 г.), по которому Черное море стало нейт­ральным, а Россия утратила право держать там военный флот. Через 21 год она сама начнет войну здесь, чтобы вернуть себе это право, и И.Г.Баранов уже в звании полковника вновь будет доказывать доблесть российского оружия.

После войны Баранов с декабря 1859 г. по декабрь 1861 г. учился в Николаевской академии генерального штаба, после окончания которой служил некоторое время в Военном Министерстве (Министерство оборо­ны), где проявил себя также с самой лучшей стороны, и в апреле 1863 г. «за отличие по службе» был произведен в капитаны.

Еще во время Крымской войны Англия и Франция пытались распрост­ранить свое господство на дальневосточные окраины России. Попытки эти были самым решительным образом пресечены, наилучшим подтверждени­ем чего послужила Петропавловская оборона, возглавляемая Камчатским губернатором В.С.Завойко. С целью окончательного определения своих восточных рубежей Россия в 1858—1860 гг. успешно провела дипломати­ческие переговоры с Китаем и заключила с ним три договора (Айгунь- ский. Тяньцзиньский и Пекинский), по которым Амурский и Уссурийский края абсолютно мирным путем и без единого выстрела стали ее дальне­восточными территориями. Для их освоения требовались молодые и энер­гичные люди, и 14 октября 1864 г. последовал приказ, согласно которому И.Г.Баранов был назначен в Амурское телеграфное управление. Не успел он прибыть к месту новой службы (а появился он там 2 февраля 1865 г.), как через месяц последовало первое серьезное задание — назначение на­чальником разведочной экспедиции для прокладки телеграфной линии от Хабаровки по рекам Уссури и Даубихэ до Новгородского поста в бухте Посьет. Эта работа продолжалась до середины апреля 1865 г. Здесь впер­вые 30-летний капитан Баранов познакомился с корейцами, которые впоследствии одно из своих новых сел назвали его именем. Установление телеграфной связи с постом Новгородским имело большое значение для оперативного управления делами на границе России с Китаем и Кореей. Вскоре Амурско-Уссурийский телеграф связал между собой все основные города и посты. Впервые его роль была в полной мере оценена в 1867 и 1868 гг. в связи с известными событиями, вошедшими в историю под на­званием «мапзовская война».

14 января 1866 г. И.Г.Баранов был назначен помощником старшего адъютанта штаба Восточно-Сибирского военного округа и в октябре того же года «за отлично-усердную службу» был награжден орденом Святой Анны 111 степени. В должности старшего адъютанта ему приходилось вы­полнять самые различные задания, в том числе и поручения генерал-гу­бернатора Восточной Сибири генерал-лейтенанта М.С.Корсакова. Так как управление администрации дальневосточных областей было крайне ограниченно в средствах, на каждом из служащих лежало значительно больше обязанностей по сравнению с чиновниками, работавшими во вну­тренних губерниях страны.

Нам, к сожалению, не известны все детали военной службы Баранова, но имеется немало доказательств того, что это был чрезвычайно трудолю­бивый, кристально честный и порядочный человек, который «никогда не находил невозможного, часто в огромных требованиях к нему предъявля­емых». Недаром впоследствии генерал-губернатор Приамурского края, генерал-адъютант, барон Л.Н.Корф в письме от 26 мая 1888 г. на имя ми­нистра внутренних дел графа Д.А.Толстого без малейшей тени неискрен­ности писал (орфография и пунктуация цитируемых документов сохране­на): «Многолетняя, отлично-усердная и в высшей степени полезная слу­жебная деятельность Генерал-Майора Баранова постоянно обращала на себя внимание его начальства, и я неоднократно уже имел честь доводить о ней до Вашего, Милостивый Государь, сведения» (РГИА ДВ. Ф.702, оп.1, д.2109, л.29).         ‘

25 января 1869 г. И.Г.Баранов «за военное отличие» был произведен в подполковники, а в июне того же года назначен исправляющим долж­ность начальника штаба войск Приморской области. 21 мая он прибыл в Южно-Уссурийский край для встречи генерал-адъютанта Сколкова, председателя правительственной Комиссии по проверке дел в Приамур­ском крае. Генерал-адъютант в начале июля назначил Баранова сопро­вождающим Комиссию при объезде Приморской области. Эта команди­ровка продлилась, и до конца августа Иосиф Гаврилович был в постоян­ных разъездах по населенным пунктам, урочищам и постам.

Командировки Баранова по Приморской области, и чаще всего — по наиболее оживленной его части — Южно-Уссурийскому краю, были по­стоянными и продолжались месяцами, невзирая на жару или стужу. Ему поручали самые ответственные участки, и свою работу он неизменно вы­полнял наилучшим образом. Здесь, на самой дальней окраине России формировался тогда прекрасный корпус офицеров, которые считали сво­им священным долгом внести максимально посильный вклад в дело осво­ения необжитого края. Что же касается И.Г.Баранова, то он поражал кол­лег своей работоспособностью, большим организаторским талантом и так­том.

В день своего 36-летия И.Г.Баранов «за отлично-усердную службу» был награжден орденом Святого Станислава II степени, а 6 марта 1872 г. произведен в полковники с утверждением в должности начальника шта­ба войск Приморской области. И вновь — объезды области, проверки бо­еготовности войск, постоянная работа в тесном взаимодействии с военны­ми губернаторами Приморской области контр-адмиралами Ю.Х.Фуру- гельмом и Г.Ф.Эрдманом по скорейшему освоению дикого края. Эта ра­бота была отмечена в апреле 1874 г. орденом Святой Анны II степени.

В 1877—1878 гг. И.Г.Баранов становится активным участником боевых действий в войне против Турции. В конце 1878 г. его заслуги получили высокую оценку: в сентябре «за отличие в делах против Турок» он был произведен в генерал-майоры, а за участие в штурме крепости Карса (в ночь с 5-го на 6-е ноября 1877 г.) ему был «Всемилостивейше пожало­ван» орден Святого Владимира III степени с мечами. После войны немно­гим более года генерал-майор И.Г.Баранов прослужил начальником шта­ба 2-го Кавказского армейского корпуса, а 5 апреля 1880 г. был назначен военным губернатором Амурской области, командующим войсками, «в оной расположенными», и наказным атаманом Амурского казачьего вой­ска, поступив таким образом в ведомство Министерства внутренних дел. В пути к месту новой службы, куда он прибыл 7 сентября того же года, его догнало известие, что он награжден «за отлично-усердную службу» орденом Святого Станислава I степени. Амурским губернатором Иосиф Гаврилович пробыл недолго, но и за это время сумел представить руковод­ству несколько служебных записок, в которых на основе собственных об­следований «Высочайше вверенного в его управление края» предлагал ме­роприятия по улучшению административного устройства области.

Думается, что назначение боевого генерал-майора на должность воен­ного губернатора Амурской области было вовсе не случайно. Начало 80—х годов XIX в. было ознаменовано, с одной стороны, активными мероприя­тиями цинского правительства, направленными на скорейшее заселение Маньчжурии, а с другой — усилением напряженности на русско-китай­ской границе. Как докладывал И.Г. Баранов, например 25 августа 1881 г.. китайские офицеры позволяли себе инспекционные поездки в сопровож­дении китайских солдат в глубь Южно-Уссурийского края, в частности на Сучан [8, с.56, 57]. В связи с неблагоприятным развитием такого рода со­бытий Д.Г.Анучин в телеграмме от 29 августа на имя министра внутрен­них дел отмечал: «Крайне необходимо ускорить разрешение вопроса о за­селении Южно-Уссурийского края. […] Всякое промедление может пове­сти к крайним для нас невыгодам» [8, с.57]. В Петербурге прошел целый ряд совещаний, на которых обсуждались меры по защите дальневосточных рубежей. Новые назначения на высшие руководящие должности в облас­тях Приамурского края, выделение Владивостока в качестве отдельного военного губернаторства, а также последовавшая вскоре административ­ная реформа были звеньями одной цепи в ряду этих мероприятий.

4 мая 1881 г. по инициативе генерал-губернатора Восточной Сибири Д.Г.Анучина Правительствующий Сенат принял указ, назначающий И.Г. Баранова на пост губернатора Приморской области, командующего войсками «в оной расположенными», и наказным атаманом Уссурийского казачьего войска. Учитывая то, что особое внимание правительство Рос­сии в тот период уделяло укреплению Южно-Уссурийского края, можно утверждать, что новое назначение было повышением по службе.

Главным направлением своей деятельности губернатор Баранов считал скорейшее заселение и освоение Приморской области русскими людьми. В конце концов руководство страны решило попробовать переселение крестьян из Европейской России на Дальний Восток морским путем. Мно­гие документы свидетельствуют, что в правительстве на Баранова возла­гались в этом деле большие надежды.

20 мая 1882 г. генерал-губернатор Д.Г.Анучин в отношении за номером 881, в частности, писал ему: «Мнение Государственного Совета № 183 за­ключает в себе окончательное решение этого важного для Восточной Си­бири и, смею сказать, для всей России дела. Вопрос переселения разре­шен в том самом смысле, в коем был соображен нами в Хабаровке (курсив авт.), но переселение предпринимается в виде опыта на три года с ежегодною перевозкою по 250 семейств, вместо предполагавшихся 500 семей» [8, с. 185]. 1 июня 1882 г. император подписал данный указ.

Переселение, таким образом, началось и осуществлялось при самом деятельном участии И .Г.Баранова. Заведующий переселением Ф.Ф. Буссе, «приглашенный» на эту должность генерал-губернатором «по предвари­тельному соглашению» с Барановым, непосредственно подчинялся по­следнему и при решении любой проблемы находил у него самый горячий отклик. Д.Г.Анучин писал: «В виду важности дела, не желая стеснять Вас подробною инструкциею, которая может связать Вас при исполнении, я. поручая это дело Вашему ближайшему руководству, считаю долгом сооб­щить Вам некоторые указания по разным частям вопроса» [8, с. 186]. Труднейшая государственная задача по переселению значительного чис­ла крестьян морем была в большой степени успешно решена благодаря полной отдаче сил Приморским губернатором. Он вникал во все дела. Так, при перевозке первых партий переселенцев предполагалось приоб­ретение для них семян уже в Уссурийском крае за счет правительства. Но «Губернатор Баранов потребовал (курсив авт.) покупки их в Одессе в видах освежения семян в крае. Все сорта прибыли во Владивосток в хо­рошем состоянии, кроме гречи» |1, с.64, 651. Это, конечно, далеко не единственный и не самый яркий пример.

В 1883 г. «на казенный кошт» в Южно-Уссурийский край прибыло 1591 чел., в 1884 г.— 1518, в 1885 г.— 1620 чел. Кроме того, за свой счет в 1884 г. прибыло 253 чел., в 1885 г. — 904 чел. Таким образом, в 1885 г. русское население Южно-Уссурийского округа составляло 1 1 604 чел. 16, с.29].

Это было чрезвычайно тяжелое время: счет шел на каждого человека. Так, Ф.Ф.Буссе обратился к генерал-губернатору с просьбой запретить деревенским девушкам оставаться в городе, несмотря на то, что их при­глашали на работу в качестве прислуги за хорошую плату с подарками к праздникам. Мотивировал он это тем, что каждая девушка, оставшаяся в городе, — это крестьянин без жены, а, значит, — несложившееся кресть­янское хозяйство.

Всего же с 1883 по 1901 г. в Южно-Уссурийский край по морю было перевезено 55 208 семей, в том числе 7 029 (12,7%) на казенный кошт [3, с.232]. Во многом и за труды по переселению И.Г.Баранов в 1883 и в 1886 гг. был награжден соответственно орденом Святой Анны I степени и орденом Святого Владимира II степени. А.Н.Корф об этой работе напи­сал: «Благодаря неусыпным трудам, энергии, безукоризненной честности и любви к делу, Генерал Баранов действительно много сделал к твердо­му установлению во вверенной ему области: начал благоустройства и пре­успеяния; причем особенные заслуги оказаны им в деле устройства быта крестьян, переселившихся в Южно-Уссурийский край, как на собствен­ный счет, так и на средства казны» (РГИА ДВ. Ф.702. оп.1, д.2109. л.29об.).

Вместе с тем И.Г.Баранов с пониманием и сочувствием относился к проблемам сформировавшейся корейской общины в Приморской области. С бытом и нуждами корейцев он хорошо ознакомился еще в 60—х го­дах. Весьма характерно для И.Г.Баранова то, что уже 25 ноября 1881 г.. т.е. через полгода после вступления на должность губернатора, он соста­вил на имя Д.Г.Анучина подробное представление на 10 страницах с из­ложением сути дела, в котором в заключении писал: «Я убедительно про­шу и ожидаю предписания считать всех проживающих у нас корейцев русскими подданными и причислить их по их желанию в сельское или го­родское сословие. […] В настоящее время ко мне поступило много про­шений от наших корейцев о принятии их в русское подданство. Не давая ответа на такие отдельные ходатайства, чтобы не возбуждать в среде на­ших корейцев сомнения в их подданстве России, имею честь просить скорого утвердительного ответа…». Заметим, что это представление предво­схитило принятие корейцев в подданство России, которое началось лишь через 15 лет, в 1896 г.

И.Г.Баранов внимательнейшим образом изучал вопрос о китайцах,— и о тех немногих, живших на нашей территории, и о тех, что большими партиями приезжали сюда на заработки, особенно в теплое время года.

Он вел активную переписку с Хэйлунцзянским и Гиринским цзянцзюнями, а также с Хунчунским, Цицикарским и другими фудутунами. До при­нятия решения Баранов извещал о нем цзянцзюня, четко его мотивируя и приводя неопровержимые с международно-правовой точки зрения аргу­менты.

Большой проблемой в то время был, например, незаконный ввоз ки­тайской, как ныне говорят, «самопальной» водки под названием «хан­шин». «Этот напиток признается у нас весьма вредным для здоровья. Ввоз его к нам крайне вредит интересам нашей казны, потому что сокращает продажу нашего спирта, обложенного пошлиною в доход казны. По на­шим законам, ханшин в наши пределы впредь не должен быть допуска­ем, а подлежит немедленному уничтожению на месте захвата», — отме­чалось в одном из писем на имя цзянцзюня Хэйлунцзяна. Строжайший запрет на ханшин был введен по прямой инициативе И.Г.Баранова. Зло от этого зелья усугублялось и тем, что китайцы спаивали коренное насе­ление Приамурского края «до того, что те в бесчувственно-пьяном состо­янии» отдавали за ханшин все свое скудное состояние. «Долее это терпи­мо— не будет, и ханшин беспощадно будет выливаться в реку», — гово­рилось в том же документе. Эти меры аргументировались тем, что «стро­го соответствуют трактатам, закону, чувству человеколюбия, и потому ведут к укреплению незыблемой дружбы между Великими соседними Им­периями». К сожалению, ханшин вплоть до закрытия границы, уже в со­ветское время, оставался одной из серьезных проблем, стоящих перед дальневосточной администрацией. В начале XX в. чины корчемной стра­жи часто погибали при попытках пресечения нелегального ввоза ханши­на китайцами в наши пределы. Прошло много лет, и в наши дни нередко можно видеть, как китайцы «из-под полы» предлагают низкокачествен­ную водку в целлофановых мешочках, неизвестно как ввезенную к нам. И.Г.Баранов был одним из первых, кто объявил решительный бой «злу от этого зелья».

Проводя последовательную политику укрепления законности в крае. И.Г.Баранов выработал паспортную систему для китайских иммигрантов и представил ее 31 января 1884 г. генерал-губернатору Восточной Сиби­ри Д.Г.Анучину. Но представление это уже легло на стол Приамурского генерал-губернатора А.Н.Корфа, который, «рассмотрев […] означенные правила и найдя их вполне целесообразными», предложил (читай — «при­казал» авт.) ввести их в действие с 1 мая того же года. Таким образом был положен конец чрезвычайно неопределенной позиции местной адми­нистрации в отношении китайских отходников и бродяг. Этот историчес­кий эпизод чрезвычайно сложен и многогранен и, на наш взгляд, мало ос­вещенный, хотя имел весьма заметный резонанс в Цзунли—Ямыне (китай­ский МИД), с которым пришлось вести трудный диалог российскому по­веренному в делах в Китае Н.Ф.Ладыженскому. Последний, кстати, под­держивал тесные контакты с И.Г.Барановым, получая от него всю необ­ходимую информацию по иммиграционной политике местной администра­ции. Это была именно политика, которая 17 мая 1888 г. была за!.реплена указом императора «в виде опыта на десять лет», представлявшего При­амурскому генерал-губернатору право облагать проживавших в крае ко­рейцев и китайцев, «если они не владеют недвижимой в крае собственно­стью и не производят в нем торговых оборотов, особыми сборами по его, Генерал-Губернатора, усмотрению» (РГИА. Ф.573, оп.12, д. 131 19, л.1).

Оповещая о введении регистрации для китайцев, Баранов в простран­ном, на 12 страницах, письме Гиринскому цзянцзюню писал: «Исходя из искреннего и глубоко прочувственного сознания, что только честная.

гласная и твердая дружба поведут к благу обе наши величайшие в мире Империи, я всегда откровенно и свободно высказывал свои взгляды, и в настоящем письме не отступлю от этого правила». Заканчивалось это письмо, в котором Баранов разъяснял паспортную систему для китайцев, так: «Весьма желательно, чтобы Ваше Превосходительство соответствую­щим распоряжением разъяснили этот вопрос Вашим подчиненным и уста­новили правило, дабы каждый Ваш Правительственный караул, имеющий без сомнения постоянную связь с местной администрацией, принимал без задержки как мои пакеты, так и пакеты Пограничного Комиссара, адре­суемые Вашему Превосходительству и подведомственным Вам управлени­ям, а также и принимал бы и лиц, высылаемых за границу за нарушение правил о паспортах и билетах». И далее: «Примите, Ваше Превосходи­тельство, уверение в постоянном и искреннем моем стремлении упрочить наибольшее благоденствие в пределах вверенному моему управлению об­ласти, честных тружеников—подданных Великой Дайцинской Империи (т.е. китайцев — авт.), и, с выражением надежды, что встречу со сторо­ны Вашего Превосходительства самое дружеское участие и полное содей­ствие, прошу верить в отличное мое к Вам почтение».

В 1885 г., когда встал вопрос о том, кто должен возглавить Комиссию по проверке русско-китайской границы с российской стороны, обсужда­лись разные кандидатуры. Предполагалось, что комиссию возглавит гене­рал-майор светлейший князь Ф.А.Витгенштейн (входил в свиту импера­тора). Однако в конце концов по рекомендации военного министра П.С.Ванновского председателем был назначен И.Г.Баранов как предста­витель официальной власти и один из лучших знатоков Приамурского края. С 18 апреля по 15 октября 1886 г. И.Г.Баранов находился в этой, пожалуй, самой трудной для него командировке. Фактически с июля он уже выполнял обязанности генерал-губернатора. Летом во Владивостоке началась одна из самых сильных эпидемий холеры. В борьбе с этой зара­зой он также принимал деятельное участие, и телеграммы из села Янчи- хэ в бухте Посьет, где был установлен его телеграф, летели во все горо­да Дальнего Востока, а также в Петербург, Китай, Японию и Корею. 9 важных протоколов по границе, вошедших в историю как Новокиевские, были подписаны И.Г.Барановым, за каждым из них стояла огромная, от­ветственная работа государственной важности. Эти документы «подтвер­дили нерушимость границ, установленных Пекинским договором 1860 г.» (4, с.2,50]. Таким образом, его имя вписано в историю российско-китай­ских отношений.

А.Н.Корф по поводу работы Баранова в пограничной комиссии, в ча­стности, отмечал: «Отношения наши к Китаю под ближайшим руководст­вом Генерала Баранова, как пограничного Губернатора, велись всегда с большим тактом и государственные интересы наши поддерживались им всегда с полным достоинством и необходимой в надлежащих случаях энергией, что в особенности выяснилось во время председательствования Генерала Баранова в комиссии по проверке нашей государственной гра­ницы с Китаем в 1886 г.» (РГИА ДВ. Ф.702, оп.1, д.2109, л.30). Китай­ское правительство также высоко оценило деятельность И.Г.Баранова па поприще укрепления взаимопонимания между двумя соседними государ­ствами, наградив его в 1887 г. орденом Двойного дракона II степени 2-го класса, который российский император разрешил ему принять и носить (там же. J1.1 8об., 19).

Другим значительным направлением деятельности И.Г.Баранова в должности военного губернатора огромнейшей Приморской области была подготовка административной реформы по управлению дальневосточной окраиной России. Эта реформа завершилась выделением в 1884 г. из Вос­точной Сибири самостоятельного Приамурского генерал-губернаторства в составе Приморской, Амурской и Забайкальской областей. Первым гене­рал-губернатором был назначен генерал-адъютант барон А.Н.Корф, с ко­торым И.Г.Баранов работал вплоть до своей вынужденной отставки в свя­зи с тяжелой болезнью осенью 1888 г.

Загруженность работой губернатора Приморской области и областного правления тех лет была колоссальной и намного превосходила таковую в губерниях Европейской России. Все основные функции земства, управле­ния государственных имуществ, многочисленных присутствий и комите­тов, существовавших во внутренних губерниях страны, а также заведова­ние учебной частью и многое другое ложилось на плечи военного губер­натора и его весьма немногочисленное областное правление. Военному гу­бернатору были представлены и права губернских советов. Кроме того, в его обязанность в то время входило рассмотрение и утверждение всех приговоров окружных судов по уголовным делам в отношении лиц, огра­ниченных в правах. Количество только исходящих документов к концу губернаторства И.Г.Баранова доходило до 20 тыс. и более номеров, а с учетом документов по управлению Уссурийским казачьим войском—до 30 тыс. и более. Такое положение настоятельно требовало как увеличе­ния штатов областного правления, так и выделения некоторых отраслей администрации в отдельные единицы, однако это происходило крайне медленно и с большим трудом.

Учреждение Приамурского генерал-губернаторства не только не уба­вило этой работы, но значительно увеличило, не изменив существенно штата областного правления. Тем не менее А.Н.Корф и И.Г.Баранов с большим энтузиазмом и энергией взялись за административные реформы местного масштаба, которые требовали утверждения центральным прави­тельством. С 16 августа 1886 г. вплоть до своей отставки, с небольшими перерывами, И.Г.Баранов «исправлял должность» генерал-губернатора Приамурского края, в то время как А.Н.Корф находился в Петербурге. В письме А.Н.Корфа министру внутренних дел по этому поводу отмечено: «Двухлетнее почти исполнение, Генералом Барановым, за выездом моим из края, обязанностей Генерал-Губернатора настолько было успешно, что только благодаря этому я имел возможность пробыть в Петербурге до окончательного рассмотрения представленных мною проектов админист­ративного и судебного устройства во вверенном мне крае» (РГИА ДВ. Ф.702, оп.1, д.2109, л.30).

15 октября 1886 г. И.Г.Баранов вернулся из командировки по работе в Комиссии, проверявшей границу с Китаем, а уже 6 ноября в Петербург правителю канцелярии генерал-губернатора Н.З.Тумковскому, находив­шемуся при А.Н.Корфе, улетела его телеграмма: «Постоянно болен види­мо неизбежно приближается время расчета с службой поэтому вопрос о пенсии для меня становится насущно жгучим…» (там же, л.1). Конечно, если бы не болезнь, вопроса о досрочной отставки и пенсии вовсе не сто­яло бы. Но изнурительная болезнь просто не давала возможности рабо­тать в полную силу, а работать абы как И.Г. Баранов не мог. Так, он пи­сал в телеграмме на имя военного министра, в котором ходатайствовал о восстановлении своих прав на нормальную пенсию: «Тяжелый труд поч­ти в течение 20 лет расстроил здоровье до того, что я не могу дослужить полтора года, чтобы получить пенсию, обеспечивающую безбедное суще­ствование. У меня были кое-какие сбережения на черный день, но все ушли на пограничную комиссию и на невольное представительство в те­чение двухгодичного исполнения обязанностей Генерал-губернатора. Из края выезжаю на средства от проданного имущества» (там же, л.34 об.).

Но все складывалось не в пользу И.Г.Баранова. В 1887 г. на пост ми­нистра финансов заступил И.А.Вышнеградский. По этому поводу Н.З.Тумковский писал: «Несомненно, искренно желал бы помочь Иосифу Гавриловичу […]. Кроме того теперь самое подлое для пенсий время. Вы­шнеградский обрезывает всем до размеров небывалых. Нельзя ли И.Г. пе­реждать это время, авось Вышнеградский обойдется» (там же, л.8).

Но ждать уже было некуда. Совсем больным человеком И.Г.Баранов покидал Хабаровку. Он хотел уйти в отставку еще в 1887 г., но не мог от­казать просьбе А.Н.Корфа задержаться, за что последний принес ему «го­рячую благодарность за пожертвованный год, не смея просить еще остать­ся». Корф, как ни старался, ничем не смог помочь ему в деле получения усиленной пенсии, которая полагалась Баранову за долгую службу на Дальнем Востоке, но посоветовал ему самому ехать в Петербург. Послед­нюю телеграмму, которая хранится в используемом нами деле, гене­рал-лейтенант в отставке Баранов отправил Корфу 9 ноября 1888 г. с об­ратным адресом: город Печерск, улица Рыбацкая, дом 14. В ней отмеча­лось:

«Бесконечно благодарен участие болезнь отсутствие средств не дозво­ляют ехать Петербург…» (там же, л.38). Дальнейшая судьба И.Г.Барано­ва нам не известна.

В январе 1893 г. в Хабаровске состоялся Третий съезд сведущих лю­дей. 20 числа, выступая на обеде в честь участников съезда, генерал-гу­бернатор А.Н.Корф, сказал, в частности: «В заключение, Господа, из чув­ства справедливой признательности к деятелям, потрудившимся на поль­зу нашего края, я не могу не указать на то, что успехи, сопровождавшие край по пути быстрого его развития, далеко не давались даром. Много труда, терпения и самоотвержения положено на благо края и немало тру­ды эти унесли жертв. Бывший Приморский губернатор И.Г.Баранов, дея­тельный участник 2-го Хабаровского съезда, был вынужден покинуть край, вследствие полученной им здесь болезни и, вернувшись на родину, не долго пережил разлуку с ним. […] Почтим же вставанием память от­цов и братьев наших, живот свой за край положивших» [7, с.27].

Таким образом, точная дата смерти И.Г.Баранова нам пока не извест­на. Некоторые авторы называют годом его смерти 1893 г. [2, с.108], од­нако эта дата вызывает сомнения. Дальнейшие поиски должны помочь нам больше узнать о последних годах жизни этого достойнейшего человека.

Закончить рассказ о И.Г.Баранове хотелось бы словами академика А.И. Крушанова, который в одной из своих работ, в частност;., писал: «Русское централизованное государство осуществило труднейшую про­грамму великих географических открытий на Азиатском континенте. Рос­сия навсегда закрепила в своем составе дальневосточные земли. Именно русские люди выполнили историческую миссию по изучению и освоению земель, составляющих в наше время территорию советского Дальнего Востока» |5, с. 13, 14]. Если говорить об администраторах, то, несомнен­но, в дело освоения Дальнего Востока России в XIX в. значительный вклад внес военный губернатор Приморской области, генерал-майор ге­нерального штаба Иосиф Гаврилович Баранов.

ЛИТЕРАТУРА

1. Буссе Ф.Ф. Переселение крестьян морем и Южно-Уссурийский край в 1883—1843 годах. СПб.. 1896. 214 с.
2. Дальний Восток России: Из истории системы управления. Документы и материалы. Вла­дивосток, 1999. 234 с.
3. История Дальнего Востока СССР в эпоху феодализма и капитализма (XVII в.—февраль 1917 г.) / Отв. ред. акад. А. И. К руша нов. М.: Наука, 1991. 472 с.
4. История Северо-Восточного Китая XVII—XX вв. Кн. первая. Маньчжурия в эпоху фео­дализма (XVII—начало XX в.) / Глав. ред. А.И.Крушапов. Владивосток: Дальневост. кн. изд-во. 1987. 424 с.
5. Кру планов А. И. Марксистско-ленинская концепция исторического процесса в Сибири и па Дальнем Востоке в XVII—начале XX в. // Проблемы истории Дальнего Востока СССР (XVII—XX вв.) в отечественной литературе. Владивосток, 1986. С.6—20.
6. Надаров И.В. Второй съезд губернаторов и других представителей в Хабаровке в 1886 г. Владивосток, 1886. 79 с.
7. «Помочь просвещенным содействием…». Речь, произнесенная Приамурским генерал-гу­бернатором генерал-адъютантом бароном Андреем Николаевичем Корфом в присутствии членов 3-го Хабаровского съезда на обеде, состоявшемся 20 января 1893 г. / Публ. и коммепт. И.П.Ста­ростиной и Н А.Троицкой // Известия Российского государственного исторического архива Дальнего Востока. Т.1. Владивосток, 1996. С.20—30.
8. Сборник главней ни IX официальных документов по управлению Восточной Сибирью. Ир­кутск. 1883. Т.2, выи.2. 213 с.

Источник: РАУК — Петров А.И. Военный губернатор Приморской области Иосиф Гаврилович Баранов